Декабрь 1941 года
Из записной книжки Леонида Пантелеева:
«„Ни коня, ни собаки, ни даже мыши не найдешь во всем городе...”
„Но как же вы, умирая такой лютой смертью, все еще думаете оборонять город?”
Откуда это? Из „Тараса Бульбы”. А как это по-ленинградски и как по-сегодняшнему звучит!..»
«Кажется, Фидий говорил, что, когда он читает Гомера, люди кажутся ему вдвое большими, чем обычно. Какой Гомер расскажет о нас потомкам и какому Фидию мы покажемся великанами, огромными, как статуя Свободы в Нью-Йорке?
А ведь в большинстве своем мы среднего роста, и хлеба мы съедаем в день всего сто двадцать пять граммов».
3 декабря 1941 года
Умер художник Павел Филонов.
Евдокия Николаевна Глебова, сестра художника вспоминала:
«Осенью 1941 года, в конце октября, неожиданно пришел к нам брат. Пришел и принес четыре картошечки. Принес в то время, когда они буквально на вес золота. Оторвав их от Екатерины Александровны, от себя, когда все голодали. Запасов у них не было никаких...
Как мы ни отказывались от картошечек, как ни просили взять обратно, он не хотел и слушать нас, он заставил взять их...
3 декабря 1941 года... Войдя в комнату, мы увидели брата, лежавшего на постели, стоявшей не на своем обычном месте. Он лежал в куртке, теплой шапке, на левой руке была белая шерстяная варежка, на правой варежки не было, она была зажата в кулаке. Он был как будто без сознания, глаза полузакрыты, ни на что не реагировал. Лицо его, до неузнаваемости изменившееся, было спокойно...
...эта правая рука с зажатой в ней варежкой так поразила меня, что я и сейчас, более чем через тридцать лет, вижу ее... Рука большого мастера, не знавшая при жизни покоя, теперь успокоилась».
28 декабря 1941 года
Умер филолог-классик Сергей Александрович Жебелев. Он изучал политическую историю Древней Греции, переводил Аристотеля, Платона, Аппиана.
Январь 1942 года
Умер писатель, литературный критик Николай Александрович Энгельгардт, автор книг «Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати» и «История русской литературы XIX столетия».
6 января 1942 года
В оккупированном городе Пушкине (бывшее Царское Село, пригород Ленинграда) умер от голода писатель-фантаст Александр Романович Беляев.
6 января 1942 года
Юра Рябинкин сделал последнюю запись в своем дневнике:
«Я совсем почти не могу ни ходить, ни работать. Почти полное отсутствие сил. Мама еле тоже ходит — я уж себе даже представить этого не могу, как она ходит. Теперь она часто меня бьет, ругает, кричит, с ней происходят бурные нервные припадки, она не может вынести моего никудышного вида — вида слабого от недостатка сил, голодающего, измученного человека, который еле передвигается с места на место, мешает и „притворяется” больным и бессильным. Но я ведь не симулирую свое бессилие. Нет! Это не притворство, силы (…) из меня уходят, уходят, плывут… А время тянется, тянется, и длинно, долго!.. О господи, что со мной происходит?
И сейчас я, я, я…».
12 января 1942 года
От дистрофии скончался писатель-фантаст Владимир Орловский, автор романа «Бунт атомов».
15 января 1942 года
Умер фольклорист и литературовед профессор Николай Петрович Андреев. Вместе с М.К. Азадовским и Ю.М. Соколовым Андреев возглавлял в 1930-е годы крупнейшие начинания в изучении фольклора.
25 января 1942 года
Умер филолог и переводчик Борис Михайлович Энгельгардт, автор книги «Формальный метод в истории литературы», переводчик произведений Чарльза Диккенса, Джонатана Свифта, Мигеля де Сервантеса и др.
25 января 1942 года
Из дневника режиссера театральной студии при Дворце культуры Александра Дымова:
«...грубое вмешательство желудка в мою интеллектуально-чувственную сферу я ощущаю постоянно. Я не желаю его опеки. Ведь кроме пищеварения существуют мировая литература, философия, искусство, техническое изобретательство. Берешь книгу. Перелистываешь страницу. Роман. „Брайтон равнодушным жестом пригласил их к столу. На белом пятне скатерти…” Нет, дальше читать мне запрещено. Противопоказано. Это случай прямого воздействия идеологической надстройки (литература) на базис (желудка). Берешь другую книгу. „Твое поведение, моя милая, дает пищу для всевозможных толков…” Дальше читать нельзя. „Пищу!” Многоуважаемый редактор моих ощущений (мой желудок) немедленно направил их по пути съедобных ассоциаций, хотя в книге слово „пища” употреблено как явная метафора. „Меня пожирает тоска”, — написано на 35-й странице. Это тоже метафора. Но моему неумному редактору нет никакого дела до этого. Ему важно вызвать в моем представлении пожирание жирных кусков жареного мяса. Может быть, с давно забытой румяной картошкой. Это — случаи ассоциативного воздействия надстройки на базис».
26 января 1942 года
Запись в дневнике поэта, военного корреспондента Павла Лукницкого:
«После тщательного обследования всего, что есть в квартире, у меня получился целый чемоданчик продуктов питания. Это: сыромятные ремни, воск для натирки пола, глицерин из аптечки (жаль, не нашлось касторки!), вишневый клей, спиртовые подметки и пара набоек, карболен, многолетней давности ячменная ритуальная лепешка с могилы „святого”, привезенная мною одиннадцать лет назад с Памира, пузырек с рафинированным минеральным маслом для смазки точных механизмов и много другой снеди. В перспективе — корешки многочисленных книг, ведь они тоже на добротном клею! Дела не так уж плохи!»
29 января 1942 года
Умер Николай Молчанов, муж Ольги Берггольц.
Январь-февраль 1942 года
Ольга Берггольц пишет поэму «Февральский дневник»:
…О да, мы счастье страшное открыли —
достойно не воспетое пока,—
когда последней коркою делились,
последнею щепоткой табака;
когда вели полночные беседы
у бедного и дымного огня,
как будем жить,
когда придет победа,
всю нашу жизнь по-новому ценя…
|
