Дмитрий Сергеевич Лихачёв родился при царе, вырос в советские 20-е, пережил блокаду в Ленинграде, работал «временно исполняющим должность лошади» на Соловках, опубликовал 1337 научных работ по литературоведению и культурологии, а в 80 лет стал виднейшим общественным деятелем России.
Градус космического холода
Восьмого февраля 1928 года после того, как столовые часы в доме инженера Лихачева на Ораниенбаумской улице пробили восемь раз, в дверь грубо постучали. Сын инженера Дмитрий никогда не слышал боя этих часов, хотя знал их с детства — в то утро они решили пробить в первый раз за 21 год.
Вошли двое — следователь в форме и комендант здания. Следователь вел себя вежливо и уверенно. Зная, что ищет, он подошел к книжной полке и вытащил книгу Генри Форда «Международное еврейство» в красной обложке. В 1928 году она считалась антисоветской. Коротко объяснив суть дела, следователь сказал, что Дмитрий поедет с ними, и учтиво подал побледневшему инженеру стакан воды.
Над Петербургом поднимался рассвет. Дмитрия погрузили в черный «Форд» (мрачная советская ирония) и в полном молчании отвезли в дом предварительного заключения на Шпалерной улице. Там его обыскали, отобрали нательный крест, серебряные часы и несколько рублей, потом отправили в камеру предварительного заключения на пятом этаже. Номер камеры был 273. «Градус космического холода», — много лет спустя напишет в своих мемуарах академик Лихачев, осужденный на пять лет Соловецких лагерей за участие в философско-литературном кружке «Космическая академия наук».
«Другие берега»
Дмитрий Сергеевич Лихачев родился в семье потомственных петербуржцев 27 ноября 1906 года. Отец, Сергей Михайлович Лихачев, был главным инженером Печатного двора. С четырехлетнего возраста родители водили Дмитрия в Мариинский театр, где через знакомых оркестрантов имели ложу третьего яруса на все балетные абонементы.
Маленький Дмитрий Лихачёв с родителями и старшим братом Михаилом / Фото: личный архив семьи Лихачевых
Воспоминания Дмитрия Лихачева о детстве, проведенном в Петербурге начала XX века, интонацией, образами, слогом очень похожи на «Другие берега» Владимира Набокова. Писатель был на семь лет старше, они жили недалеко друг от друга — по воскресеньям семьи посещали одну и ту же церковь на Почтамтской улице. Однако какие разные судьбы — летом 1928 года Лихачев приехал на пересылку на Белом море, где конвоир сапогом в кровь разбил ему лицо, крича: «Сопли у мертвецов сосать заставлю!»; Набоков же в берлинской квартире на Пассауэрштрассе набело переписывал свой второй роман «Король, дама, валет».
«Раз в год поездка в Павловск „пошуршать листьями“, раз в год посещение Домика Петра Великого перед началом учебного года, прогулка на пароходах Финляндского пароходного общества, бульон в чашках с пирожком в ожидании поезда на элегантном Финляндском вокзале… Какие красивые первые этажи главных улиц. Витрины магазинов сверкают чистотой. Тротуары чисто метут. В окнах аптек выставлены декоративные стеклянные вазы, наполненные цветными жидкостями: зелеными, синими, желтыми, красными. По вечерам за ними зажигают лампы, — так Дмитрий Сергеевич вспоминал город своего детства и продолжал: — Годы 1917–1950-е запомнились мне своими темными и скучными красками. Дома, если и красились, то в один цвет. Не стало красивых форм у военных. Люди ходили оборванные и во всем старом, новое было носить опасно, как бы не приняли за „буржуев“. Темно-коричневая толстовка, остальное все черное, поношенное, с темными рубашками. Таковы были цвета трех десятилетий нашей советской жизни».
По воспоминания внучки Дмитрия Сергеевича Зинаиды Курбатовой, он называл революцию «несчастьем» и часто рассказывал о разрушении ею «прекрасного мира, в котором все было нарядно, логично и счастливо».
Стол для репетитора
В 1914 году Дмитрий Лихачев поступил в школу — Гимназию Человеколюбивого общества на Крюковом канале. Но с самого начала у него не заладились отношения с одноклассниками и каждый вечер во время молитвы он прибавлял от себя: «Боженька, сделай так, чтобы я заболел». И действительно заболел — каждый день температура у него поднималась на 0,2-0,3 градуса выше 37.
Зимой 1915 года его забрали из школы и наняли репетитора — худенькую польскую школьницу-беженку. Она всегда обедала в доме Лихачевых и за столом казалось особенно маленькой — из жалости к ней отец Дмитрия Сергеевича подпилил ножки стола, чтобы он стал ниже. Потом этот стол всегда приходилось ставить на стеклянные подножки от рояля, чтобы вернуть ему прежнюю высоту.
На следующий учебный год Дмитрия перевели в школу Лентовской на Плуталовой улице, она была гораздо ближе к дому и имела репутацию либеральной. Литературу там преподавал Леонид Георг — любимый учитель Дмитрия Лихачева, сильно повлиявший на его мировоззрение.
